Что такое история?

Легенды и факты… В нашу эпоху переоценки всех ценностей не раз бывало, что факты, вошедшие в плоть и кровь общественного сознания, подтверждённые самыми высокими авторитетами (вроде «Краткого курса истории ВКП(б)»), признанными всем миром мастерами культуры (например, С. Эйзенштейном с его фильмами «Октябрь» и «Иван Грозный»), на деле оказывались легендами, призванными вытравить из сознания людей всякое представление о реальных фактах, противоречивших официальной догматике, официальному символу исторической веры. Теперь мы знаем, например, что никакого штурма Зимнего, воспетого в фильме «Октябрь» штурма, представление о котором вошло во все поры советского общества, вплоть до пионерских сборов, не было вообще, равно как и не было боёв под Псковом и Нарвой 23 февраля 1918 года.

Подмена фактов легендами касалась и древнерусской истории. Вторая серия фильма «Иван Грозный» не понравилась Сталину, но она вполне в духе его исторических указаний называлась «Боярский заговор». Теперь известно: никакого заговора не было. Бывало и так, что дошедшая до нас из глубины веков легенда оказывалась ближе к реальным фактам, чем её позднейшие официальные опровержения, ставшие стереотипами мышления даже у многих творческих людей.

Так было с летописной легедой об особой роли варягов (норманнов) в истории возникновения древнерусского государства. Знаменитая норманская теория, разработанная находившимися на государственной службе историками Миллером, Байером и Шлёцером во второй половине XVIII века, квасными патриотами от исторической науки была объявлена идеологической диверсией врагов России, преступлением против патриотизма. Этот въевшийся стереотип проник в не столь давний телефильм «Михайло Ломоносов», где миллионам телезрителей был показан окарикатуренный образ «врага всего русского» немца Шлёцера. Невдомёк было авторам фильма, что Август Людвиг Шлёцер был выдающимся учёным своего времени, приветствовавшим взятие Бастилии и французскую конституцию 1791 года. Он честно служил России, организовав и возглавив первое пятитомное издание русских летописей. А вот как писал о Шлёцере такой великий патриот России, как Н. В. Гоголь: «Шлёцер, Миллер и Гердер были великие зодчие всеобщей истории… Шлёцер… хотел одним взглядом объять весь мир, всё живущее. Он, как строгий всезрящий судия: его суждения резки, строги и справедливы. Он вдруг осеняет светом и показывает, как нужно понять, и тогда сам собою наконец видишь всё». Крупнейший современный специалист по истории Руси  Р. Скрынников в своей статье в журнале «Вопросы истории» писал о норманском завоевании Древней Руси. Вспомним о том, что гордые британцы отнюдь не стесняются того, что их страна была в 1066 году завоёвана норманнами, внёсшими крупный вклад в историю Англии.

Легенды, которыми овеяно имя Александра Невского, многие ныне склонны ставить под сомнение. Они не подтверждаются фактами. Его победа над шведами в 1240 году была первым эпизодом серии вооружённых столкновений новгородцев и шведов в конце XIII — начале XIV веков. Точно также и Ледовое побоище 1242 года было лишь репетицией грандиозной победы новгородского ополчения над немецкими рыцарями в Ракоровской битве 1268 года. Об этом петрозаводским студентам рассказывал тридцать пять лет назад доктор исторических наук В. Вилинбахов, вскоре лишившийся работы за эти лекции. Критическое отношение к официальным легендам было чревато большими неприятностями. Тем не менее, широко известный ныне Лев Гумилёв, сам придерживавшийся промонгольской ориентации, в книге «Поиски вымышленного царства», опубликованной в 1970 году, откровенно писал об особой роли Александра Невского в установлении над Русью монгольского ига.

Брат Александра Невского Андрей Ярославич стал организатором широкой коалиции русских князей с западноевропейскими монархами и католической церковью против монголов. Планы брата были выданы Орде Александром Невским, получившим за это ярлык на великое княжение, отобранный монголами у его брата. Силы же Андрея, только начавшие собираться, были разгромлены монгольской Неврюевой ратью. По мнению Льва Гумилёва, великое «Слово о полку Игореве» вдохновлено именно этими событиями, представляя собой написанный эзоповым языком рассказ о них, где под половцами следует понимать монголов.